Новости

Ответ Ребе

В ноябре у меня состоялись подряд две встречи с политиками, традиционно вызывающими у евреев отторжение, – лидером ЛДПР Владимиром Жириновским и главой фракции «Родина» Дмитрием Рогозиным. Кажется, ни одно мое действие за последние годы не вызывало столь бурной реакции в России и за границей. Многие наши евреи, и простые люди и ученые, недоумевали, зачем мне понадобилось принимать лидеров партий, среди активистов которых есть отъявленные юдофобы. Израильская «Гаарец» опубликовала статью, где неназванные представители МИД осудили мои действия.

Честно признаюсь: мне и самому решение встретиться с гг. Жириновским и Рогозиным далось нелегко. С ЛДПР и ее лидером наши отношения много лет складывались, мягко говоря, непросто. Когда г-н Жириновский выступил против проведения в Думе минуты молчания в память о жертвах Холокоста, мы были первыми, кто резко осудил этот демарш. Затем, на встрече в Кремле, я демонстративно отказался пожать руку г-ну Жириновскому, объяснив ему, что не могу приветствовать человека, оскорбившего память жертв самого страшного геноцида ХХ века.

Не менее тяжелые проблемы существовали у нас и с г-ном Рогозиным, члены думской фракции которого поставили свои подписи под «письмом 500», призывавшим к запрету еврейских организаций в России. Когда г-н Рогозин подал заявку на вступление в Социалистический интернационал, я лично обратился к руководству этой организации с открытым письмом, в котором предостерегал от любого сотрудничества с «Родиной».

И вот в ноябре 2005 года лидеры ЛДПР и «Родины» обращаются ко мне с одной и той же просьбой: они «хотели бы встретиться, чтобы обсудить вопросы, представляющие взаимный интерес и преодолеть непонимание». Я долго думал, советовался с близкими мне людьми – как поступить? Ведь ясно, что националистически настроенные политики просят о встрече в преддверии выборов в столичную Думу, надеясь очиститься от обвинений в антисемитизме, – так стоит ли мне играть в их игры?! Но если они действительно поняли, что проявления юдофобии в России отнимают больше голосов, чем прибавляют, то почему не дать им шанс? Ведь уже само это понимание является шагом по правильному пути…

В конце концов я решил встретиться с ними. Должен признать, что в общем и целом обе беседы прошли в позитивном ключе. Гг. Жириновский и Рогозин заявили, что ничего против евреев не имели и не имеют, что они очень даже уважают евреев и что у каждого из них есть близкие родственники-евреи. Если какие-то их действия и высказывания были поняты как проявления антисемитизма – они просят прощения и уверяют, что не хотели оскорбить евреев. Что же касается антисемитских высказываний и действий тех или иных членов их партий – по их словам, на то они и оппозиция, чтобы пытаться привлечь разные идеологические и социальные группы – работать в том числе с радикальными националистами, – вследствие чего, дескать, «иногда возможны инциденты». Вместе с тем оба политика обещали впредь более конкретно обозначать для своих однопартийцев тезис о неприемлемости антисемитизма, жестко осуждать любые юдофобские вылазки, отслеживать ситуацию и объяснять своему электорату пагубность вражды к евреям как народу, много сделавшему для славы России, внесшему огромный вклад в ее науку, искусство, медицину и т. д.

Были ли эти обещания искренними? Будущее покажет. Но сам я получил подтверждение правильности своего выбора из самого неожиданного источника. Я принимал участие во всемирном съезде посланников Ребе в Нью-Йорке. Не скрою, в кулуарах съезда десятки раввинов спрашивали меня, зачем я согласился встречаться с лидерами российских националистов. Но вот на заключительном обеде выступил видный американский правовед, профессор Алан Дершовиц, и рассказал такую историю. Когда Ребе отмечал 80-летний юбилей, множество политиков самого высокого уровня просили принять их. Среди тех, кому Ребе ответил согласием, был сенатор Джесси Хелмс, тогдашний лидер крайних консерваторов в сенате. Узнав об этой встрече, Алан Дершовиц направил Ребе письмо, в котором выразил недоумение, как вообще можно было принимать политика, не раз позволявшего себе антиизраильские и антисемитские высказывания. Спустя некоторое время он получил ответ: Ребе объяснил ему, что цель нашей жизни – не смотреть на то, что было, а делать так, чтобы в будущем стало лучше. Посмотрим через несколько лет, что стало с этим человеком, и тогда вернемся к вопросу, стоило ли с ним встречаться.

Тогда эти слова не слишком убедили профессора. Но прошло менее года, и сенатор Хелмс резко изменил отношение к евреям и их государству! Возглавив сенатский комитет по международной политике, он сделал много хорошего для Израиля.

После выступления Алана Дершовица ко мне подходили все раввины, прежде недоумевавшие по поводу моего поступка, и поздравляли: дескать, сам Ребе подтверждает, что ты был прав. Я, по правде сказать, не до конца в этом уверен: Ребе действительно видел, что будет через год-другой, я же не наделен таким даром. Но в чем я полностью убежден, так это в том, что даже если человек ошибается, наш долг дать ему возможность понять свою ошибку и исправить ее. А те, кто умеет только лишь осуждать действия других, напоминают мне горе-евреев, заявляющих, что они «евреи до тех пор, покуда в мире существует антисемитизм». Мы останемся евреями и тогда, когда не останется даже следа юдофобии! Само еврейство достаточно интересно и привлекательно, чтобы им гордиться, – в том числе встречаясь с людьми, весьма далекими от наших взглядов и нашей веры…

Автор: Раввин Берл Лазар
Источник: Журнал "Лехаим"